Пустота

Чем глубже пустота, тем больше наслажденья
Приходится на каждое мгновенье:
Дворцы, круизы, яхты и авто,
И женщин нескончаемых ничто,
И сладкое до приторности чувство
Допущенности в элитарный круг,
Где каждый каждому есть вынужденный друг,
И где от всякого ещё сильнее пусто.
Златые знаки баловней судьбы,
Очищенные кровью и страданьем
Иных людей, но неочарованьем
Для прочих всех от них несёт, увы.
И не наполнить пропасти пустой,
И тьму души слепящим блеском злата
Не разогнать, покуда бесновата
Душа пустопорожней суетой.
Но глубже пустота, чем стопка этих мыслей,
Которые ещё века назад прокисли.
Их опрокинешь не во всякий рот,
И потому-то пустота живёт,
И здравствует, и властвует, и тщится
В своей бессмысленности ярко утопиться.

Боль и наслаждение

После клоунады в Хельсинки, которую по каким-то причинам называют саммитом, я испытываю глубочайшее наслаждение, наблюдая за реакцией американских политиков и граждан на своего чудесного президента, которого по каким-то причинам называют Трампом. Буквально, улыбка не сходит с моего лица.

Всё дело в том, что больной человек, попавший на пост президента, в больной стране вызывает радость и уважение. Он становится лидером нации, а не просто главным функциональным элементом системы, он становится альфа-самцом, иконой, средоточием надежд, интересов и даже низменных страстей. Он боготворим, он всесилен, поэтому экономикой, политикой и прикладным хозяйствованием можно уже не заниматься, а проводить дни свои в ожидании небесных даров, пенсий и крушения обступивших отчизну фашистов.

В здоровой же стране такой президент противоестественен, он вызывает боль и унижение. Как нормальный организм, такая страна хочет и пытается отторгнуть чужеродный предмет. И она это сделает, потому что это правильно и необходимо, ведь здоровое стремится к здоровью, и лишь патология стремится к боли и унижению.