Душа демона

 

Дело было кончено. Жидкости пришли в движение. Спина с трудом разогнулась, осыпавшись клоками слежавшейся пыли и вылинявших волос.  Очень долго Гальдерот не спал, а уж сколько не ел - это никто бы сказать не мог. И даже не пил ничего, кроме горькой желчи, разбавленной экстрактом земляного винограда, чтобы не утерять сознание и контроль над процессами биосинтеза и эманациями со стороны хаотического и безумного непостоянства сил Запредельного Ужаса. Желчь и Петров крест хорошо помогают от упадка сил, но и это он пил уже так давно, что фиал с эликсиром потемнел от старости и гниения.

Колыбельная

 

Пусть толкутся-мнутся человеки, мухи.

Пусть жужжат, пусть всю жизнь они гомонят.

Есть у них черта - волоски на брюхе,

Она ставит их в общий, в особый ряд.

Ты же спи-усни, не твоё это дело.

Всё отрада мне, когда кто-нибудь спит.

Колбаса и хлеб - всё, что ты сумела -

На столе меж мухами украшает вид.

Никогда не стать тебе, не сошлись эти звёзды,

На асфальт не брошен твой жёлтый цвет.

Просто не проснись, отогрей эту простынь,

Породни с волосками своими плед.

Захрапят солидарно с тобою котлеты,

Кто-то сварит чай из куска огня.

Просто отдыхай, не жужжи, ведь это

Всё, что можешь сделать ты для меня.

Цена вышивания

 

А вот лучше послушайте такую историю. Не смотрите телевизор с его патентованными упырями и сами упырями не будьте, если сможете, а только послушайте, что я скажу.

Одна женщина имела очень толстую задницу. 

Наверняка вам приходилось видеть такое. Вы не находили ответов, вы нервничали и чесались. Вы думали, что эта женщина очень питается и не блюдёт принцип регулярной дефекации. И руки не моет. И причёсывается с грехом пополам при помощи рук. Грязных. Но вы ошибались, думая так, потому что не знали истинных причин, которые как всегда сокрыты под вуалью неизведанного.

Речитатив последних людей в Европе

Они познакомились как спичка и свечка

На почве презрения к фамилии Гречко.

И поняли, впрочем, не слишком синхронно,

Что им безразличны сердца миллионов.

Они отошли, как отходит корабль,

И стали слегка, так сказать, misérable.

Но был у них способ унять свои страхи,

Ведь в склепе любви веселей, чем на плахе.