Рядом сидит эстрадный концерт, умащённый новомодной тогда Ямахой, а выходит Понаровская с наитупейшим и безыскуснейшим басовым вступлением, и начинает петь тем голосом, какой обычно применяют в кабаках с караоке. О времена! И ведь это было модно!
Дорогие товарищи! Никогда, вы слышите, никогда не будьте на модной волне! Подумайте, что позже это кто-нибудь вспомнит и будет, не кривя душой, кривиться лицом.
Да. Стремно все, от платья до причесона. Но сейчас что, лучше что-ли поют?
ОтветитьУдалитьДаже не могу сказать, как нынче поют. Я не в курсе.
ОтветитьУдалитьХорошо помню, как отроком читал в журнале "Юность" рецензию на свеженькую еще тогда, с пыру с жару рок-оперу "Орфей и Эвридика". Очень мне тогда захотелось ломануться в Москву именно на тех солистов с иллюстраций к рецензии, и даже не знаю, что выглядело более соблазнительным: голый торс Альберта Ассадулина или оборванный подол и прическа "видал сассун" Ирины Понаровской. Но был крайне мал. Оперу послушал позже на пластинке; от Понаровской больше ничего позитивного не поступало.
ОтветитьУдалитьБлин, Альберт Асадуллин! Я его совсем уже забыл, а ведь это же певец был!
Удалить